Если домовой сядет на лошадь, которую не любит, то приведет ее к утру всю в мыле, и вскоре лошадь начнёт терять вес. Это означает, что лошадь пришлась не по двору, и ее непременно нужно продать. Если же домовой очень осерчает, то либо протащит ее бедную в подворотню, вертит и мотает в стойле, забьет под ясли, даже иногда закинет в ясли кверху ногами. Нередко он ставит лошадь в стойло занузданную, и иному барину самому удавалось это видеть, если рано пойдет на конюшню.

Ясно, что все поверья эти принадлежат именно к числу мошеннических и служат в пользу кучеров. Так, например, кучер требовал однажды от барина, чтобы непременно обменять лошадь на другую, у знакомого барышника, уверяя, что эту лошадь держать нельзя, ее домовой невзлюбил и изведет. Когда же барин, несмотря на все явные доводы и попытки кучера, не согласился, а кучеру не хотелось потерять обещанные деньги, то лошадь действительно, наконец, взбесилась вовсе и околела. На самом деле кучер насыпал ей несколько дробинок в ухо, а так как у лошади ушной проход устроен таким образом, что дробь эта не может высыпаться обратно, то бедное животное и должно было пасть жертвою злобы мнимого домового. Домовой любит особенно вороных и серых лошадей, а чаще всего обижает соловых и буланых.

В иных местах никто не произнесет имени домового, и от этого обычая не поминать или не называть того, чего боишься (как, например, лихорадку), домовой получил столько иносказательных кличек, в том числе почетное звание дедушки. В некоторых местах дают ему свойство оборотня и говорят, что он катится иногда комом снега, клочком сена, или бежит собакой.

Для робких домовой бывает всюду, когда ночью что-нибудь скрипнет или стукнет, потому что домовой, как все духи, видения и привидения, ходит только в ночи, и особенно перед светом. Однако домовой не стесняется первого крика петуха, как большая часть прочих духов и видений. Для недогадливых и невежд, домовой служит объяснением разных непонятных явлений, оканчивая неприятные опросы и толки. А сколько раз плуты пользовались и будут пользоваться покровительством домового! Кучера под его именем катаются всю ночь напролет и загоняют лошадей, воруют и продают овес, уверяя, что домовой загнал лошадь или не дает ей есть. Чтобы выжить постояльца или соседа, плутоватый хозяин не раз ночи напролет возится на чердаке в сенях и конюшне и иногда достигает своей цели.

Нередко и случайные обстоятельства поддерживают суеверие о домовом. Во время последней польской войны, русский эскадрон стоял в известном замке, в Пулаве, и домовой стал выживать незваных постояльцев. На протяжении всей ночи в замке, особенно в комнате, занятой офицерами, поднимался такой страшный стук, что нельзя было уснуть. Между тем, самые тщательные разыскания ничего не дали, нельзя было даже точно определить, где, в каком углу или месте домовой возится, хотя стук был слышен каждому. Плутоватый кастелян пожимал плечами и уверял, что это всегда бывает в отсутствие хозяина, которого домовой любит и уважает, и при нем ведет себя благочинно. Случайно открылось, что домовой иногда и без хозяина успокаивался, и что это случалось именно тогда, когда лошади не ночевали на конюшне. Сделали несколько опытов, и дело объяснилось. Конюшня была через двор, однако же, в одной из комнат замка находилась какая-то акустическая точка, относительно этой конюшни, и топот лошадей раздавался в ней так звучно, что казалось, будто стук этот выходит из подполья или из стен. Открытие это кастеляну было очень не по вкусу.

В народе есть поверье о том, как и где домового можно увидеть своими глазами, если непременно захотеть. Нужно сделать такую свечу, которой бы хватило на то, чтобы с ней простоять в страстную пятницу у страстей, а в субботу и в воскресенье у заутрени. Тогда между заутрени и обедни, в светлое воскресенье, зажечь свечу эту и идти с ней домой, прямо в хлев или коровник: там увидишь дедушку, который сидит, притаившись в углу, и не смеет тронуться с места. Тут можно с ним и поговорить.

Даль